Воспоминания. Наказы.

В этой главе мы публикуем наиболее характерные и живые воспоминания и наказы для молодежи бердских фронтовиков, а также рассказы очевидцев о зверствах немецких оккупантов на советской земле.

ПОПОВ Сергей Иванович - родился 13 марта 1913 г. Образование 7 кл. В Бердске жил с 33 по 36 гг. В октябре 1939 г. призван в 114-й зенитный дивизион, где служил по январь 1942 г. В ВОВ с июня 1941 г. по май 1945 г.

"Летом 1941 г. находились в г. Бендеры на охране моста через Днестр. 22 июня - налет немецкой авиации на мост, но зенитчики не дали его разбомбить. Немцы разбомбили ж. д. вокзал в Бендерах, аэродром. Наша мотострелковая дивизия, пропустив танковый полк и пехоту и передав мост, пошла на Бельцы. Около полутора месяцев мы защищали Бессарабию от наступающих румын. Бои шли жаркие. Румыны ничего не могли сделать против наших 3-х стрелковых корпусов. Мы были подготовлены хорошо. Затем стали наступать немцы, а наши силы таяли, и нам пришлось отступать. Немцы бросали листовки: "Убивайте командиров, убивайте евреев, переходите к нам - дадим землю." На обратной стороне был пропуск и бессарабы начали уходить.

Под Уманью окружили нашу армию. Командовал Власов. Он ее и сдал, а наших ребят попало много в плен, т. к. пушек было много, а снарядов не было, склады с боеприпасами взорвали в Умани.
Я был в окружении две недели, но мы частью сил пробились. А те, кто попал в плен, были согнаны в два кирпичных дома в Умани и первые семь дней их ни разу не попоили и не покормили. Держали их потом в яме под открытым небом. Люди завшивели. Если кто-либо снимал гимнастерку, чтобы убить вшей, по нему открывали огонь...
В Кировограде было переформирование. Отступали на Ростов. Затем был Сталинград. И далее в составе 1-го Украинского фронта. Закончил войну в Праге. За сбитый на Одере немецкий самолет получил медаль "За отвагу". За бои на Висле - орден Красной Звезды.

После увольнения из армии вернулся в Бердск.

КАРПОВ Анатолий Александрович - родился 21 апреля 1917 г. в Сузунском районе. Призван в сентябре 1939 г. В апреле 1941 г. направлен в г. Черкассы. 

"На учениях под Тернополем нас обстрелял из пулемета немецкий самолет в полдень 22 июня 1941 г. Стрелял по нашему эшелону, мы еще не осознали, что началась война. Даже не испугались, хотя видели, что многие убегают от эшелона. На ст. Лигница в лесу мы находились с неделю. Не окапывались, занятии по боевой подготовке также не было. Над нами все время летали самолеты. Потом два дня шли в сторону Базылии. Обедов не готовили, питались сухим пайком. Местные жители встречали доброжелательно, выносили пищу, но брать ее нам запрещали. За эти два дня на нас ни с земли, ни с воздуха нападений не было.

Первую оборону мы заняли под Базылией. Задача нашей пулеметной роты была - охрана корпусной артиллерии. Потом мы с этой артиллерией отступали до самой Б. Церкви. При отступлении немцы днем идти не давали, бомбили. Но особых потерь ни мы, ни артиллеристы не несли. Противник все время держал нас почти в окружении, но техника работала безотказно, а вот имущество приходилось уничтожать, топить, даже снаряды, т. к. везти их дальше было не на чем.

В Белой Церкви политрук приказал двигаться на Черкассы. Шло человек 10 с двумя пулеметами, остальные рассеялись, растерялись. Под Черкассами: вначале мы по мосту перешли на левый берег Днепра. Но получили приказ занять оборону на западном берегу. Было это в конце сентября. Мы держали двое суток оборону. Немцы все время нас обстреливали. Бои проходили в курортных местах.

После двух дней боев у нас были израсходованы все боеприпасы, и мы рассеялись в сосновом лесу. Немцы в лес не заходили. Через 8 месяцев в одной деревне меня арестовали полицаи из Молдавии. Попал в лагерь в Кировограде, около 2 месяцев работал на расчистке дорог. После побега посадили в тюрьму. В лагере кормили плохо. На 8 человек одна буханка, да и та может не достаться. Носили деревянные колодки на все сезоны. На работу гоняли с собаками. Тех, кто отказывался, травили собаками, а трупы выбрасывали. Полмесяца пробыл в Бухенвальде. Оттуда направили в Дрезден на работы. По 35 человек запрягали в бричку и использовали как тягловую силу. При отступлении немцы стали нас перегонять этапом в Днтимберг. И мы с новосибирцем Маклаковым Михаилом совершили побег. Вскоре пришли наши. Около месяца мне пришлось восстанавливать силы. Демобилизовался в 1946 г., в июле вернулся в Бердск". 

ШАРНИН Владимир Николаевич - родился 23 февраля 1921 г. Образование 7 кл. Призван в 1940 г. в 94 зен. пул. роту. В ней служил по май 1942 г. А с мая 1942 г. по май 1946 г. в 1265-й арт. полку ПВО, командир отдельной зенитно-пулеметной роты. Приходилось прикрывать пехоту, мосты, танковые части, бывать в обороне и наступлении. Награжден орденом Славы III степени, медалью "За взятие Кенигсберга". Начало боевого пути под Вязьмой. Самые памятные бои под Витебском, Оршей.

"Под Оршей днем приехали к одной высоте, день простояли за ее склонами. Ночью нас передвинули на другую сторону, дали команду зарыться и замаскироваться. На утро оказалось, что немцы совсем рядом. Они нас тоже обнаружили. Утром уже был авиационный налет, -но с большой высоты. Начались потери. Вскоре принесли завтрак. Мы уселись вчетвером завтракать из одного котелка. И тут началось! Авиация, артиллерия. Одна мина попала в новичка. Голова болталась на ниточке, грудь разворочена, кишки вывалились. Меня всего обдало порохом, и мелкие осколки попали в ногу, плечи. Я пошел, еще откопал штабную землянку и только тогда понял, что ранен. А от оружия и боевой техники ничего не осталось. Но наша артиллерия заглушила артиллерию противника.

Другой случай между Оршей и Витебском. Меня направили с задачей в другое подразделение. Я пошел по полю. Слышу: по нашей огневой позиции бьет вражеская артиллерия. Я ускорил шаг и присматриваюсь, куда бы спрятаться. А огонь перенесли на эту полянку. Я заскочил в щель. Один снаряд остановился напротив, высунув взрыватель, Я не стал ждать, когда он взорвется и полетел пулей к следующей щели. В это время подо мной взорвалась, но на большой глубине и землю подняло вместе со мной и так же опустило. Я ничего не заметил и продолжал ползти. Только потом понял, что произошло, когда увидел бегущих ко мне ребят".

Владимир Николаевич имеет два ранения. Два осколка и сейчас в нем. Службу закончил в мае 1947 г. в Польше. Вернулся в Бердск. Известен как художник.

ЗОНОВ Петр Макарович - родился 18 июня 1917 г. в Бердске. Образование 2 кл. В июне 1941 г. по мобилизации попал в 12-й минометный батальон - поваром. Кухни получили в Омске и сразу на фронт, в направлении Вязьмы. Не доехав одной остановки до Вязьмы, попали под бомбежку и высадились в поле. Под г. Белый стояли около месяца в обороне.

"Осенью немцы нас отбросили до Калинина. Когда отступали, то не успевали даже сварить. В декабре мы перешли в наступление. Гнали немцев до Ржева, было много брошенной техники, трупов. Из-под Ржева перебросили под Орел, после взятия которого нам дали помыться. Потом был Киев, Житомир, Львов, Карпаты, Эльба, Дрезден, Прага.

...На р. Шпрее провели форсирование. Все пошли вперед, а нас осталось 14 человек. Рядом оказались немцы и стали прорываться. У нас был один пулемет, из него открыли огонь. Но пулемет вместе с расчетом был разбит вскоре. Нас оставалось совсем мало, когда на помощь подошли раненные пехотинцы, и мы совместно пленили немцев. За этот бой в этот же день я получил орден Красной Звезды".

Кроме этого Петр Макарович награжден медалями "За боевые заслуги", "За оборону Москвы", "За освобождение Праги". В мае 1946 г. вернулся в Бердск.

БАХАРЕВ Николай Яковлевич - родился 23 февраля 1916 г. Образование 5 кл., профтехучилище. В ВОВ с июня 1941 г. На фронт выехал 29 июня 1941 г. Выгружались в Гжатске и пошли на Смоленск. Обслуживали межармейскую связь. По профессии был шофером.
"Глубокой осенью попали в окружение и вышли из него на Варшавское шоссе. Выходя, оставили технику и оружие. Собрались на сборном пункте. В районе Можайска перешли в оборону. Я был пулеметчиком. Приходилось отражать немецкие атаки. Один раз немцы пошли в атаку рано утром. Я был на правом фланге. А на левом фланге у пулеметчика заело пулемет. НемцЫ стали обходить нас слева. Но пулеметчик справился с неисправностью, и атака немцев захлебнулась.

Потом меня взяли шофером в 42-ю истребительную противотанковую бригаду. Обслуживал бригадных разведчиков-артиллеристов, когда происходила передислокация. Приходилось отражать танковые атаки, не отцепляя пушки...
...В битве под Москвой видел замерзших немцев в траншее.
...Под Веной в одном населенном пункте немцы оставили засаду и пропустили нас. Пехота была далеко сзади. Немцы открыли по нашей машине пулеметный огонь, разбили мотор. Я свернул машину в кювет. Ребята разбежались. Потянулся в кузов за трофейным пулеметом, и в это время меня ранило в правое плечо. Я стал отстреливаться из пистолета "ТТ". Вижу, немцы хотят добраться до машины, но не могут. Оказывается, один наш товарищ залег метрах в 50-ти в воронке и огнем не давал подняться немцам. Это был ефрейтор Гавриленко. А санинструктор и радист были захвачены в плен, в котором пробыли три дня до освобождения. Немцы подожгли машину, мне пришлось бежать до насыпи под постоянным огнем. Все время думал: "вот конец, вот конец". А вокруг все щелк, да щелк разрывные пули. Истекающего кровью, меня подобрали наши общевойсковые разведчики.

Воевал на 3-м Украинском фронте. В Болгарии встречали очень хорошо, буквально забрасывали цветами. Немцы оставили отравленный спирт. 200 человек отравились. В Софии наши разведчики захватили большое количество немецких офицеров, следующих из госпиталя в автобусе...

После войны вернулся в Бердск. Награжден орденом Красной Звезды, медалью "За боевые заслуги", "За победу над Германией", "За освобождение Будапешта", и "За освобождение Вены".

СОБОЛЕВ Василий Андреевич - родился в 1921 г. в Бердске. Призван в 1940 г. на Д. Восток.

"В первые дни войны по тревоге погрузились и на Запад. В начале под Ленинград были направлены, но, в боях не участвовали. Затем нас перебросили под Москву на Бородинское поле. В Можайске произвели разгрузку вечером в темноте, а утром Можайск был взят. Мы оказались в окружении. После разгрузки ночью занимали оборону На Бородинском поле. Орудия сняли с лафетов, поставили на прямую наводку. Утром немцы пошли в атаку. Авиации у них не было. По нашей пехоте был проведен артналет. Неся потери, пехота отступила. К 12 часам дня нам приказали подготовить орудия к маршу. Отступали около 2-х часов. Возле рощи заняли огневую позицию, и вскоре появились немецкие танки. Мы вели по ним огонь.

Танки горели, но упорно лезли. Когда подошли ближе, мы стали использовать бутылки с зажигательной смесью. Немцы вели интенсивный огонь по нашим позициям. Погибло много артиллеристов. Немецкие танки давили гусеницами ползущих раненых. Хотя потери наши были велики, немецкие танки остались горящими на поле боя. Только некоторые прошли через наши позиции, но были уничтожены метрах в 20-40 сзади нас.
Политрук собрал оставшихся людей, лошадей и направил к Москве-реке. Немцы нас не преследовали. Знамя полка было потеряно. По-моему, повозка со знаменем была разбита. После форсирования в р-не Кубинки я попал в 62-й СП, стал артиллеристом-разведчиком. Постоянно находился в окопах со стрелками, ведя корректировку огня. В период контрнаступления поддерживали пехоту огнем. По 1945 г. я был разведчиком 62-го гв. АП...

ТЫРЫШКИН Николай Васильевич - родился 2 августа 1914 г. В Бердске жил с марта 1934 г. С 24 июня 1941 по 8 октября 1945 г.- в рядах Советской Армии. Был у Николая Васильевича баян. Деньги (300 руб.) дал ему командир полка, как подарок уважаемому солдату, и сказал: "Останешься жив, купи себе понравившуюся вещь. Помни меня". Приехав в Бердск, Н. В. Тырышкин купил баян. А отличился он тем, что при наступлении на Ковель-Брест захватил спящего подполковника и "подарил" его командиру полка.

"После Минской обл. в районе Зайкова мы наступали на какую-то деревушку. Наступление началось в 4-00 утра. Мы атаковали без единого выстрела. Немцы нас абсолютно не ожидали и убегали без оружия, в гимнастерке или нательном белье. Офицер спал в машине. Удирал на ней же вместе с водителем. У меня был ручной пулемет, Я дал очередь по колесам. Машина остановилась. Офицер и водитель сдались. Ребята говорят: "Это твой трофей".

...Я служил ручным пулеметчиком. Ведя огонь, после очереди всегда менял позицию. Иначе не уцелеешь. Засекут и уничтожат минометным огнем. Никогда не брал 100 грамм наркомовских, чтобы не терять способности, мыслить...

...Выгрузились мы под Вязьмой, и своим ходом под Смоленск. На самой окраине заняли оборону. Вскоре прилетел немецкий самолет. И сбросил бочку. Мы видели, что летит что-то круглое. Решили, какое-то новое оружие большой мощности. Притаились. Ждем взрыва. Его все нет. Тогда подошли. Одно дно было вырезано частично и загнуто. Отогнули и увидели в бочке человека в советской форме, там была записка: "Товарищи, получайте от нас в подарок русского еврея. Кушайте и нас слушайте. Если сдадитесь, то чай в Москве будем пить вместе".

Сбрасывали на нас рельсы, пугали. Однако действие было обратное. Ненависть к захватчикам росла. Мы тоже бросали записки: "Вам нашей земли никогда не видать, разве что немного для могилы, мы вас всех уничтожим". "Чай будем с вами пить не в Москве, а в Берлине". "Вашу молниеносную войну не признаем, а ваш Берлин возьмем".

...В одной из атак под Волокамском меня ранило. Пуля вошла в ногу, разбила кость и застряла в икре. Пришлось всю ночь сидеть в Маленьком окопчике в воде, так как неизвестно было, куда эвакуировать. Утром я увидел что-то подозрительное на елке в 3-х. метрах от земли. Стал присматриваться и определил: немец. К тому времени у меня была винтовка, а не пулемет. Прицелился и выстрелил. На землю упал автомат. Это была "кукушка". Ребята уничтожили еще одну. Немцы залезали на дерево и привязывались к стволу, стояли на досках и спали. Так сонными их и уничтожали. После операции я долечивался в Воткинске Удм. ССР...

Когда нас перебросили под Воронеж, половина города была наша, половина немецкая. Мы стояли в обороне. По моей инициативе нашли в домах бутылки. Из подбитых машин слили бензин и затаились в домах по разные стороны улицы. Утром появились две машины с немцами. Мы уничтожили водителей с командирами, а потом бросили бутылки с бензином и следом гранаты. Горело хорошо. Одна машина взорвалась. Взрыв был очень сильный. Разбегавшихся немцев уничтожили всех. На взрыв прибежали три человека (ст. лейтенант, лейтенант и рядовой). "Вы кто такие и что тут делаете?" А нас было 18 человек без командиров. От них мы узнали, что наш полк уже уходит на формирование и получили направление следования...

...Мы были в боевом охранении. Я увидел, что идут двое с котелками. С двумя бойцами перебрался по траншее на левый фланг и взял в плен. Это оказались румыны, отец и сын, они заблудились. Отец кое-как мог говорить по-русски. Мы договорились: сын остается, а отец уговорит румын сдаться. Румын было 86 человек, немцев - 40. Они собрались идти на нас в атаку. Отец вернулся и сказал, что когда начнется атака, румыны стрелять не будут и после уничтожения немцев сдадутся. Хотя мы и ждали немцев, но не заметили. Когда же .они поднялись, положили их огнем и гранатами. Немцы были пьяные. Трезвые они в атаки не ходили. Румыны сдались все 86 человек.

Был трижды ранен. Один раз контужен. Награжден медалью "За отвагу".
После демобилизации в августе 1945 г. возвратился в Бердск".

ПОПКОВА-ОРОБЕЦ Елизавета Филипповна - родилась 26 ноября 1921 г., образование - неполное среднее. В марте 1943 г. добровольно пошла в армию. Младший лейтенант административной службы Попкова-Оробец Е. Ф. работала секретарем-машинисткой в ОКР "СМЕРШ". Награждена медалями "За боевые заслуги", "За победу над Германией".

"22 июня 1941 г. был выпуск в Новосибирской авиашколе и была массовка в лесу и, конечно же, мы, девчата, были там. И вдруг курсантов отозвали по тревоге, а мы, когда вернулись домой, по радио уже услышали о войне. 9 мая 1945 г. начинался как обыкновенный рабочий день в ОКР "СМЕРШ" Новосибирской авиашколы, когда по радио услышали сообщение о Победе, в первые минуты: ощущение счастья, какое-то ликование в душе, потом примешалось чувство тревоги - а что дальше? Демобилизация? А где и как работать? Да, да! Многие так думали.
Я в боях не участвовала, но под бомбежкой и под обстрелом приходилось бывать не раз. Однажды после бомбежки, когда я возвращалась из щели в свою палатку, мы насчитали 26 пробоин, на пишущей машинке осколки. Или... когда приходилось печатать: '"Именем Союза Советских Социалистических Республик..." и т. д. - ощущение тоже не из приятных. После Смоленска пришлось побывать в здании гестапо, где пытали наших. Нельзя без содрогания вспоминать. Там стены были залиты человеческой кровью. Или г. Красный, где вскрывались ямы с расстрелянными советскими людьми - дети, старики, женщины".

ХОРТ Федор Леонтьевич - попал в плен на Дону в августе 1942 г., сражаясь в рядах 112-й дивизии. Бежал из плена, пробирался по Украинской земле на Восток. В д. Новая Дмитровка был схвачен и отправлен в Кировоградскую тюрьму.

"...После допросов отправили в Бухенвальд. Там дали номер 127027 и завели в карантинный блок. После карантина в 42-й блок попал. Были блоки: столярные, плотницкие, сапожные. Там жить было можно. Утром отправляли под музыку за лагерь, а вечером встречали с музыкой, но многих тут же в крематорий.
В 30 км от лагеря строили подземный завод. Это было что-то ужасное. o После взрыва людей загоняли в туннель. Работа адская, в деревянных колодках, сверху падали камни и убивали людей. Люди доходили до полного истощения - кожа да кости. (Еда - одна черепушка похлебки). Рядом с человеком стоять невозможно. Из него бежит и бежит, не держится. Крематории не успевали сжигать, умерших складывали в скирды, обливали и сжигали.

В апреле прилетели американские истребители. Нас стали вывозить. Многие умерли в дороге, многих расстреляли. Вскоре подошли американские танкисты. Это было за Эльбой. Но выходить из лагеря запрещалось из-за болезней и завшивленности (по всему телу коросты). Не все поправились. Многие уже не смогли - умерли. Потом в июне нас переправили за Вислу. Еще в течение года мы разбирали заводы.

ШИТИКОВ Николай Петрович - родился 9 мая 1921 г. в Бердске. Образование 7 кл. Призван в армию в 1940 г. на охрану границ на Дальний Восток. В ВОВ с ноября 1942 г. по май 1945 г. Награжден медалями "За отвагу", "За оборону Кавказа", "За победу над Германией". Ранений и контузий нет.

"Формирование нашей зенитной части проходило в Москве около месяца, а затем нас отправили в Туапсе. Здесь стояли около 6 месяцев. Подбили 2-3 самолета, охраняя станцию. Наши орудия по своим техническим данным уступали немецким. Слишком длинная цепочка от комбата до четвертого номера, который держит ключ на взрывателе. Из Туапсе своим ходом двинулись в Геленджик. На Мысхако была только наша батарея, остальные остались в Туапсе. Немцы бомбили ежедневно по 5-6 раз. Прилетали аккуратно в одно и то же время по 30, 40, 50 самолетов. Если удавалось сбить головной самолет, остальные сбрасывали бомбы, куда попало и разбегались в разные стороны. На Мысхако мы сбили 5-6 самолетов. Здесь я воевал с вёсны 1-943 г. по осень 1943 г. Был награжден медалью "За отвагу".

Потом были переброшены в Крым. Стояли на косе Чушка. Оба моря так разбушевались, что нас чуть не смыло: мы уже полезли на стволы. Недалеко стоял женский батальон и у них были потери. Унесло волнами несколько человек. Крику было. Бежали они к нам.
На Керченском полуострове было очень много (целые кучи) стрелкового оружия: проржавевшего, брошенного еще при отступлении в 1942 г. От Керчи до Севастополя передвигались по берегу Черного моря. На пути встретились развалины. Деревушка Баксы была стерта немцами с лица земли, ни одного дома.
Под Севастополем наши /огневые позиции были около Сапун-Горы (деревушка Шули). К. Е. Ворошилов собрал около 5 тысяч штрафников и бросил на штурм Сапун-Горы. Они скатились обратно, мало кто остался в живых. Немцы расстреливали их в упор, до вершины никто не дошел. При штурме Сапун-Горы все зенитчики вели поддерживающий огонь по координатам.

За мысом Херсонес ближе к Севастополю мы увидели белую гору, дали 5-б выстрелов - одна белая пыль. Оказалось это мука в мешках. Было много сыра - огромные колеса. Немцы оставили все, убегая. Удирали они на кораблях, а наша авиация их бомбила. Ходили слухи, что на кораблях в качестве прикрытия находится мирное население. Но наши летчики все равно бомбили немецкие корабли. Немецкой авиации под Севастополем почти не было, а город фактически уничтожен. Затем 2-й Белорусский фронт, подавление восстания полков под Белостоком..."

СОЛДАТОВ Дмитрий Иванович - родился 10 ноября 1920 г. в Бердске. Закончил 10 кл. ср. школы № 2 г. Бердска. В 1941 г. закончил 1-е Ленинградское арт. училище. С 22.06.41 по 9.05.45 г. на фронтах ВОВ. Имеет одно ранение и контузию. В составе войск 1-го Украинского фронта 282-й СД, 826 арт. полка освобождал Польшу, Чехословакию, Германию. Награжден майор Солдатов двумя орденами Отечественной войны I степени, Отечественной войны II степени, Красной Звезды, медалью "За боевые заслуги", "За освобождение Праги".

"Что пожелать новому поколению?. Все мы думаем об одном: чтобы подобная, или тем более ядерная война, никогда не повторились. Люди всей земли! Проклинайте ее, боритесь с ней, пока она не началась... Пусть всегда, всю вашу жизнь светит вам яркое солнце и мирное голубое небо, пусть вам всегда и во все сопутствует счастье!..

Наиболее памятными остались первые дни войны. Враг рвался к Ленинграду. Военным училищам города была поставлена задача - оборонять дальние подступы к городу - Кингиссепский участок обороны. Нам молодым курсантам-артиллеристам пришлось вступить в неравный бой с сильным врагом. Курсантской батареей командовал капитан Ложкин. Мы находились в орудийных расчетах, вели огонь по фашистским танкам и пехоте, ходили в контратаки зачастую под обстрелами и бомбежками, с бутылками с горючей смесью вступали в борьбу с вражескими танками. Это были жаркие и памятные дни для каждого участника. В этих боях 8.08.41 г. я был тяжело ранен. Батарея понесла большой урон в живой силе и технике противника, преграждая путь к Ленинграду.

Раненые не уходили с поля боя, многие товарищи навечно остались на лужской земле. Но враг был силен, и мы были вынуждены оставлять временно часть родной земли и уходить на Восток. Нам тяжело и стыдно было смотреть в глаза старикам, женщинам и детям за свою слабость и неспособность защитить их от врага. Люди уходили в 'леса, угоняли скот, уничтожали созревшие хлеба, временно покидали свои родные места. Не было передышки и войскам: днем шли ожесточенные бои, а ночью, когда враг спокойно отдыхал, нам приходилось занимать новые рубежи, рыть окопы, зарываться в землю, чтобы утром снова вступить в бой. Мы уставали морально и физически, практически выбивались из сил. И так каждый день. У нас не хватало опыта и умения, чувствовалась неорганизованность в управлении, связи, материальном обеспечении; какая-то боязнь, страх перед врагом, не хватало твердой руки, способной навести порядок в действующих войсках. Пехота, танки, артиллерия действовали сами по себе и делали, что хотели и могли. Это ослабляло оборону.

Такие трудные и памятные бои продолжались до разгрома немцев под Москвой. И это было нелегко, но народ и армия верили, что, несмотря на неудачи нашей армии в первые дни войны, будет и на нашей улице праздник, враг будет остановлен и разбит, победа будет за нами. Этому суждено было свершиться в последующие годы войны.